ПАНОРАМА: Геннадий Анатольевич, как вы думаете, почему сегодня так много говорят и пишут об СССР?

Геннадий АНИСИМОВ: Возможно, это ностальгия по молодым, а вовсе не по советским годам. Ведь из детства и молодости память всегда достает самые красочные эпизоды, идеализирующие эпоху. На самом деле тогда много было хорошего. Советская эпоха была временем равных возможностей — у всех был равный доступ к образованию и духовным ценностям.

А еще тогда все было понятно — народ шел в светлое будущее. Кто и куда идет сейчас, а главное, зачем, не ясно. У каждого свой путь. Единой цементирующей цели нет. Это плохо. Потому что люди при всем богатстве выбора должны уметь консолидироваться, а не жить по принципу «моя хата с краю». ПАНОРАМА: Картина любого времени складывается не только из событий, но и из людей, в них участвовавших. Мотивация поведения советских людей, безусловно, определялась отличными от «моя хата с краю» установками…

АНИСИМОВ: Конечно, были другие базовые ценности. Моральный кодекс строителей коммунизма целиком списан с библейских заповедей и, по сути, повторяет ценности евангельские. Личность встраивалась в рамки задачи, общей директивы. Творить можно было только в этих рамках, «раньше думая о Родине, а потом о себе». И это не были пустые слова. В партийной среде из партии могли исключить за стремление к личному обогащению. Серьги и кольца тогда не считали, а вот машины – да. Был официальный негласный запрет на личный автомобиль. Я 30 лет проработал во власти, а машину в личную собственность приобрел только в 1990 году. До этого мои размышления на автомобильную тему пресекались коротко: «А зачем вам нужна машина?» Директор совхоза – если совхоз в передовиках и сильно отличился – ну, хорошо, купи машину. Вторую – ни в коем случае.

Кадровый подход был очень серьезный. С улицы никого не брали. Если это директор завода – он прошел все ступени от мастера до руководителя. Секретарь партийной организации выращивался с комсомола. Дисциплина была строжайшая.

ПАНОРАМА: Влияло ли на жизненный уклад Заозерного соседство расположенного за колючей проволокой Красноярска-45 с его производственными мощностями, кадрами и возможностями?

АНИСИМОВ: Конечно, влияло. Ситуация в Заозерном тогда была прямо противоположной нынешней: деньги были, а строительных мощностей не хватало – строить было некому. Исполнителя не найти. Возьмем автовокзал. Многие в свое время иронизировали – что за здание возвели, прямо Прибалтика, не иначе. А как получилось? Приехал как-то в Заозерный председатель крайисполкома Николай Федорович Татарчук. А с Татарчуком я в Ачинске пересекся – сменил его в 1965-м на посту первого секретаря, а его в край забрали. Хорошие отношения у нас сохранялись потом долгие годы. Так вот, Николай мне говорит – ну, что такое, междугородные автобусы курсируют, а автовокзала нет. На самом деле у нас существовали маршруты в Ирбей, Агинское, Бородино. На Красноярск-45 посадка была отдельно – амбар такой стоял. А все остальные пассажиры садились с улицы, прямо из грязи, даже асфальта тогда не было. Татарчук проникся этой проблемой, говорит – делайте проект, но чтоб не дороже такой-то суммы. Я – к Евгению Васильевичу Рыгалову, беритесь, мол, стройте, для ваших же жителей в том числе стараемся! Просьба сопровождалась тактическими маневрами. Праздник какой – я звоню Рыгалову: Евгений Васильевич, надо встретиться, давай к Николаю Дудуре поедем (директор Успенского совхоза. — Ред.). В Громадске совхозный дом отдыха стоял на речке Рыбная. Едем туда, там хорошая баня, мы Рыгалова на полок, парю я его, с одной стороны веником машу, с другой – про автовокзал толкую… Результат не заставил себя долго ждать. Приезжает инженер по фамилии Черных из УС-604, интеллигентный такой, грамотный парень, и говорит: «Проект я «привяжу» сам, ни в какой институт обращаться не надо». И через две недели — обычно на все про все в таких случаях уходит год — привозит проект и смету. В следующем месяце мы под него деньги получили, а через год объект сдали.

В 1979-м году случилась у нас беда — ночью сгорел комбикормовый цех элеватора, готовивший корма для района и для животноводческого комплекса и рыбных хозяйств Красноярска-45. Пожар потушили, цеха нет, комбикорма тоже. Поехали мы с председателем райисполкома к директору Электрохимического завода Ивану Николаевичу Бортникову. Он уже все знал. Стали обсуждать – что будем делать. Собственно, мы и не рассчитывали на то, что нам кто-то что-то бросится делать в срочном порядке. Это в «сорокпятке» были такие наряды с красной полосой, то есть подлежащие первоочередному выполнению — правительственный заказ. Вы получали у нас по нарядам с красной полосой молоко, сметану, масло. Нам – что останется. Так вот, мы озвучили Бортникову цифры – что нам надо для скорейшего восстановления комбикормового цеха. Насколько я помню, там фигурировали два вагона металла. Он тут же вызвал своих инженеров, механиков, ввел в курс дела, назвал нашу беду общей и высказал свои соображения о помощи. «Мы сможем это сделать, не прибегая к согласованию с Минсредмашем – за счет своих возможностей?» — спросил Иван Николаевич, подводя присутствующих к мысли, что это можно и нужно сделать, и уточнил, сколько дней потребуется. «Две недели», — ответили специалисты. В этот срок мы получили металл и за два месяца восстановили комбикормовый завод. Весь бетон и железобетон мы получали в УС-604. Производственные мощности, например, крупнейший в Зауралье элеватор на 144 тонны зерна, возводили другие строительные организации, а все остальное – Управление строительства № 604: детский сад «Колосок», жилые пятиэтажки. Инвесторами были и тот же элеватор, и железная дорога, и швейная фабрика, и крайисполком. Каждый год сдавали по дому.

Где-то и мы помогали своему могущественному соседу. Я мог свести Рыгалова с разного уровня краевым начальством, такие встречи ему были желательны и полезны – он строил много дорог. Едет краевое начальство – я всегда найду способ, чтобы и его вопрос «протолкнуть». Или сведу их: Евгений Васильевич вроде как «случайно» подъедет…

Мы в долгах были как в шелках. Однако в те годы ни в одном районе края такой асфальтированной дорожной сети, как в Рыбинском, не было, да и по сей день нет. А делал кто? Юра Фомин, начальник СМУ УС-604. Строителям вашим это тоже было выгодно и удобно: работа дома – это же комфортно, это не на Московский тракт под Нижний Ингаш людей и мощности гонять.

ПАНОРАМА: Красноярск-45 без труда рекрутировал кадры на близлежащих территориях — в Зеленогорске сегодня проживает немало бывших заозерновцев. Переехать на постоянное место жительства в город с довольно высоким уровнем жизни в свое время считалось большой удачей. Не порождало ли это кадровых проблем в районе?

АНИСИМОВ: Да, кадры перетекали. Причем в «сорокпятку» брали не всех – только лучших. Что раздражало, конечно. Возьмем учителей. Работает у нас, к примеру, прекрасный педагог, предметник. Живет с семьей в однокомнатной квартире. В соседнем городе узнают, что есть в районе хороший учитель, приезжают и бесцеремонно переманивают: «Хочешь двухкомнатную квартиру? – Иди к нам работать». И это в разгар учебного года! Конечно, человек соглашался на лучшие условия. А нам — попробуй его замени. Врачи наши к вам уезжали – тоже, разумеется, замечательные специалисты. Это меня беспокоило.

ПАНОРАМА: В чем еще выражались издержки соседства с Атомградом? Радиофобии у заозерновцев не наблюдалось?

АНИСИМОВ: Нет, о радиофобии речи не было. Я очень обиделся, когда в Красноярск-45 вели воду из александровских скважин. Приехали гидрогеологи из красноярского НИИ, сделали расчеты и говорят нам: «Когда мы подключим город, уровень грунтовых вод у вас упадет». Мы насторожились и стали высказывать «сорокпятовцам» опасения: ребята, вы воду заберете, наши скважины сядут, у нас других вариантов водоснабжения нет – что мы будем делать, у нас же животноводство, птицефабрика. Получили мы кое-какие финансовые гарантии. Запустили александровские скважины, вода ушла. Нам пришлось добуривать свои скважины – в Налобино, еще кое-где – на те самые гарантированные деньги. Вторым условием был водовод для Заозерного под александровской горой. И были подписанные по этому поводу документы. Но нас, что называется, кинули. Никаких веток нам не провели. Минсредмаш, оборонка – это главное. А мы вроде как второсортные. Разговор перенесли в крайком партии, состоялся он в кабинете первого секретаря Павла Стефановича Федирко. В итоге остались мы с носом – Федирко занял не нашу позицию. Бурили мы потом скважины на Целине, в других местах.

Еще у Красноярска-45 была такая «пикантная» особенность – за колючей проволокой то и дело случались то дизентерия, то какая-либо еще острая кишечная инфекция. В массовом порядке, чаще всего летом. И как только вспышка – сразу комиссия, человек 20, во главе с краевыми санитарными надзорными службами приезжает к нам и начинает с ваткой по всем углам шерстить молокозавод, парализуя работу. А летом у нас до 140 тонн молока в сутки шло – перекачать, охладить, просепарировать, пастеризовать, снова охладить, расфасовать. А тут эти люди в белых халатах со смывами и мазками! Терпели мы это практически ежегодно, потом я не выдержал. Вы, говорю, либо ищите источник у себя, либо занимайтесь здоровьем своих людей. Мы с нашего молзавода поставляем цельное молоко в город Бородино, в детские учреждения Заозерного, в Красноярск – нам никогда не присылали никаких рекламаций и о кишечных инфекциях нигде речи нет, только у вас. Либо у ваших людей нет иммунитета, либо у вас свой источник заболеваний. Последнее, кстати, в итоге подтверждалось. Но, я подчеркиваю, по большей части соседство с Красноярском-45 шло нам на пользу. Мы могли получить любую консультацию, особенно по вопросам строительства. Выбирая проект, материалы для стройки, совет держали со специалистами УС-604. «Вам красивее, быстрее или долговечнее?» — переспрашивали они и давали квалифицированный ответ. Люди в «сорокпятке» жили в массе своей культурные, образованные. Интеллектуальный потенциал вашего города не мог существовать только в рамках атомной отрасли, он распространялся и на Заозерный. Без соседства с Красноярском-45 Заозерный был бы другим — развивался бы медленнее, а кое-каких достижений и вовсе бы не имел.

ПАНОРАМА: У фотографа Владимира Ерохина есть интересный снимок – макет центра Заозерного. Десятка два новых пяти- и даже девятиэтажек образуют целые кварталы и делают город неузнаваемым. Что это — несостоявшийся Заозерный, несбывшиеся планы, рухнувшие надежды?

АНИСИМОВ: Макет, о котором вы говорите, стоял в конце 70-х в городском Доме культуры. Выставлен он был для обсуждения и изучения общественного мнения по поводу одного из вариантов развития и застройки города. Проект потерпел фиаско. Почему? Мало того, что многие люди не обнаружили на макете своих одноэтажных домов и этому не обрадовались. Проект в принципе грозил нарушить привычный уклад жизни заозерновцев. Смотрите: когда я приехал в город, здесь было около десятка табунов скота. Люди держали коров, телят, летом их пасли, прогоняли по улицам. Это накладывает определенный отпечаток на содержание этих улиц, да? Многоэтажки явно не вписывались в привычный образ жизни сельского по сути населения, и оно высказалось «против». Проект не получил поддержки. После обсуждений утвердили генеральный план застройки города. Провели зонирование – где будут строить жилые дома, а где производства. Точечно застроились пятиэтажками в центре и этим ограничились, сохранив периферийный уклад. Может быть, если уж говорить об архитектурном облике города, и с этими пятиэтажками поспешили.

ПАНОРАМА: Что еще не сбылось в Заозерном и Рыбинском районе?

АНИСИМОВ: Не получилось открыть второй угольный разрез – Бородинский-2. Угля в то время добывалось 33 млн тонн в год, но его уже тогда не хватало. Речь шла о 50 млн тонн. Под второй разрез начали развивать инфраструктуру, в том числе увеличили мощности станции, проложили новые пути подготовки вагонов. Железнодорожники на этой волне построили себе дом и детский сад. Но разрез не открыли. Сегодня, кстати, весь Красноярский край не добывает и 30 млн тонн.

Город Бородино тогда входил в состав Рыбинского района. И район, конечно, имел другую перспективу развития. Параллельно увеличению добычи стали зарождаться идеи переработки угля на месте – например, его брикетирования и отправки в таком виде в Европу, в Германию. Тогда были четкие установки на извлечение доходов из добытого сырья. Экономика не была столь откровенно сырьевой, как сегодня. Объемы добычи наращивались и распределялись: столько-то будем сжигать, столько-то продадим, столько – переработаем в нефтехимию или еще куда-то

Районная Википедия

ПАНОРАМА: Как выглядел Рыбинский район 80-х годов в сравнении с районом нынешним?

АНИСИМОВ: Если в цифрах, то они, конечно, несопоставимы. Возьмем Заозерный. Я приехал сюда в 1975-м году. Население города, в составе которого были поселки Бородино, Ирша и Урал, составляло 19 тысяч человек. А когда-то здесь было и 22 тысячи. Примерно столько же – 23900 человек – проживали в районе. Вот у меня «досье» (Геннадий Анатольевич достает из стола карманный блокнотик. – Ред.). Здесь весь Рыбинский район в части развития сельскохозяйственного производства. Вот, допустим – открываю наугад: количество коров в районе в 1983-м году – 13 145. Вот поголовье свиней. Среднегодовое в девятой пятилетке в Бородинском совхозе – 3922, в 10-й пятилетке – 3657. Успенский совхоз, девятая пятилетка – 12400, потом 16000, потом 17000, потом 18800. В Солянке свиноводство было хорошо развито – 6200 голов. По району – 36000. Сколько земли у какого хозяйства, приусадебные земли, пашня, пастбища, сенокосы, леса, основные оборотные фонды, количество техники, тракторов, автомобилей – все расписано.

Такой же блокнотик отражал и промышленное производство. Был и «путеводитель» по социальной сфере – количество населения, детей, образование, данные переписи. Я всегда был готов к любому разговору и вооружен статистикой в любой поездке, перед любым выступлением. Мой районный «справочник» всегда был со мной.

ПАНОРАМА: Многие хозяйства и предприятия остались только в воспоминаниях местных жителей… АНИСИМОВ: Возьмем опять же статистику. Коров было, как я уже озвучил, 13 тысяч, сейчас – две. Свиней, кроме «искровских», в районе почти не осталось. Исчезли с лица земли «Сельхозтехника», «Сельхозхимия», «Транссельхозтехника», межрайонная станция технического обслуживания тракторов К-700, не стало единственного на весь край завода в поселке Урал, ремонтировавшего двигатели комбайнов. Так что сравнивать нечего.

ПАНОРАМА: Закат эпохи местной социалистической индустрии символизировало, очевидно, закрытие единственного градообразующего предприятия Заозерного – слюдяной фабрики?

АНИСИМОВ: Фабрика умирала медленно. Несколько раз к ней подбирались. Что такое слюда? – это мощный изолятор. Находили ей заменитель в промышленности, в том числе в оборонной – допустим, пленку какую-нибудь изоляционную – все, слюда не нужна, объемы сокращают. Проходит время, пленка не пошла – даешь слюду, мощности наращиваются до следующего изобретения. Заозерновская фабрика в процессе такой «эволюции» трансформировалась в начале 90-х в завод радиокомпонентов – дочернее предприятие красноярского радиозавода. Это был ее последний вздох. Цеха помола продержались чуть подольше. Потом заглохли и они. Говорят, что несколько человек сейчас занимаются щипкой слюды – по заказу какого-то предприятия из европейской части России.

Искусство перетягивания одеяла

ПАНОРАМА: Вы руководили райкомом партии. По сути – районом. Какие проблемы приходилось решать?

АНИСИМОВ: Проблем было не меньше, чем сейчас. Только они были несколько другого свойства. Хозяйство-то было плановое, поэтому все управлялось из краевых организаций. А их задача состояла в том, чтобы развивать ВСЮ территорию – если сегодня дороги построили у нас, то завтра их будут делать в другом месте. Нашей задачей в этих условиях было дипломатично подтянуть одеяло на себя, убедив руководство, что именно мы должны получить деньги в первую очередь.

Приходилось пускать в ход все – и тонкую дипломатию, и умение убеждать, и личные связи. Я уже говорил про хорошие отношения с председателем крайисполкома Николаем Федоровичем Татарчуком. Благодаря им я никогда не возвращался из края «с пустыми руками» – пусть не в полном объеме, но что-то да выпрошу.

ПАНОРАМА: Что, например?

АНИСИМОВ: Кроме автовокзала, удалось «пробить» медицинское училище. В общем-то, я эту «аферу» с медучилищем и инициировал. За медучилище мы взялись аккурат в то время, когда в стране действовал запрет на строительство культурных и других социальных объектов кроме жилья. С жильем тогда подотстали, и генеральная линия ЦК была направлена именно на решение жилищной проблемы. Объекты типа школ, детских садов и пр. пробивались с невероятным трудом. А наше медицинское училище в то время где только ни ютилось – и в одной комнате, и в двух комнатах. А необходимость в нем была, оно вообще было межрайонным. Мы актуализировали вопрос строительства здания – думаете, почему оно у нас имеет вид жилого дома или общежития? – пришлось училищу «мимикрировать» под жилой объект, ведь это единственное, что можно было тогда строить. И взяли мы типовой проект общежития, в который в ходе строительства внесли поправки и перепланировку. Первый этаж получился административным плюс столовая, второй и третий – учебными, а четвертый и пятый были комнатами общежития.

За те же годы мы построили гимназию № 2 – перенесли ее на новое место, типовую школу в Урале, такие же школы в Новой Камале и Малой Камале. Сумели доказать их необходимость, уговорить.

ПАНОРАМА: Интересно, какие аргументы приводились в ходе «уговоров»?

АНИСИМОВ: В ход шли всякие хитрости. Начинали стройку в этом году, не заканчивали, перетягивали объект на следующий год, чтобы не упустить строителей, а потом загружали их другими делами. В общем, шли на все уловки, чтобы зацепиться за какой-нибудь новый объект. Тогда же понимали, что значит в середине года выпихнуть строителей и сказать: все, вы закончили, до свидания. Завершают они, например, коровник в деревне – подходит уборка. Фронт работ здесь всегда есть – надо строить из бетонных плит силосные траншеи, асфальтировать зернотока. Ну, говорим – давайте. Сначала посопротивляются, потом, глядишь, соглашаются — люди-то разумные, пользу видят.

И район преображался. Все села поставили на асфальт – раз. Ребятишек по школам не развозили – в каждом селе была своя. Пусть для семи первоклассников, малокомплектная, разместившаяся в переделанном двухквартирном доме, но – была. То же самое – фельдшерские пункты. Двухквартирный дом, в одной половине – квартира для фельдшера, в другой, перепланированной – его место работы, медицинское заведение. Магазины – везде. Успешным считался район, ежегодно строивший жилье, да не в райцентре, а в каждом селе. Раньше была общая нацеленность на работу для людей – как сейчас бы сказали, у всех дел была социальная направленность.

Партия – наш рулевой

ПАНОРАМА: Геннадий Анатольевич, у меня сложилось впечатление, что первый секретарь райкома партии являлся ключевой фигурой не только политической и общественной жизни района, но и его экономики. Так было?

АНИСИМОВ: Именно так и было. Не зря перестройка началась с борьбы за отмену шестой статьи Конституции СССР, которая признавала партию руководящей и направляющей силой.

…Все лето сельское хозяйство – посевная, уборочная, всю зиму – уголь. Показатели, показатели… На работу приходишь к семи часам, директор угольного разреза на проводе: добыто столько, отгружено столько, простоев столько, туда-то не отправили, тут готовьтесь, меня уже отчитали, скоро на вас перейдут. И точно, ближе к девяти звонок «сверху»: «Почему вагоны вчера держали?»

И так круглый год по стойке «смирно» стоишь. Раз в месяц – в крайкоме партии, то с отчетом, то с предложениями, то с просьбами. Однажды мне «поставили на вид» – было такое партийное наказание. Рассматривался на бюро крайкома партии вопрос «О состоянии здравоохранения Рыбинского района и мерах по его улучшению». Я, собственно, его и инициировал…

ПАНОРАМА: Тонкий тактический ход?

АНИСИМОВ: Вроде того. Я все время твердил о необходимости нового терапевтического отделения. На тот момент у нас стояла «деревяшка» – это был кошмар на грани антисанитарии. И начали мы потихоньку раскачивать вопрос о необходимости вмешательства в эту сферу. Марку Абрамовичу Немику удалось заручиться поддержкой работников крайздрава. И вот, наконец, бюро крайкома с вопросом «О мерах по улучшению здравоохранения…». Ряд пунктов постановления звучали для меня как фанфары: укрепить материальную базу, построить поликлинику, роддом. Кстати, нынешняя поликлиника находится в здании, которое возводилось по проекту роддома. А он потом остался в старом здании. Я горжусь, что в те годы наше здравоохранение сделало мощный рывок вперед.

ПАНОРАМА: И что вам при этом «поставили на вид»?

АНИСИМОВ: При рассмотрении вопроса об улучшении здравоохранения всплыл такой факт. Послеоперационный период при аппендиците составлял в те времена девять, если я правильно помню, дней. А у нас люди лежали на 1-2 дня дольше. И вот за эти два дня я получил на бюро крайкома нагоняй: райком-де мирится с такими недостатками в работе медиков.

ПАНОРАМА: То есть первый секретарь райкома – он был и швец, и жнец, и в дуду игрец? Требовалась абсолютная компетентность во всем?

АНИСИМОВ: Да, практически во всем. Это, может быть, одна из причин, почему партия подверглась оголтелым нападкам «демократов».

А в общем и целом, 80-е были эпохой созидания. Кругом шла стройка. Район был на подъеме. Не только райком партии, но и депутаты играли значимую роль. Их в Заозерном было 75, больше чем улиц в городе (столько же, кстати, и в районном совете). На каждую улицу с небольшим свой депутат. И он был обязан регулярно, не реже одного раз в месяц, встречаться с избирателями своего округа. Его там «наскипидарят» вопросами и претензиями, он с этими претензиями – на сессию: «Когда улицу такую-то благоустроят и на нее будет заходить автобус? Мне уже стыдно там появляться и смотреть в глаза людям, я сниму с себя полномочия». И приходилось реагировать, принимать меры. Так вопросы и решались – снизу. Работа с наказами избирателей была действенной формой местного самоуправления.

Последний съезд

ПАНОРАМА: Геннадий Анатольевич, вы были делегатом XXVIII съезда партии и давали интервью «вражеской» радиостанции ВВС. Чем интересовались американские журналисты?

АНИСИМОВ: По инициативе крайкома партии в Москве состоялась встреча делегатов от Красноярского края со старыми большевиками, бывшими жителями края, живущими в Москве. Красноярского землячества там как такового не было, но они держались кучкой, их было не так много. В их числе – уроженцы села Рыбное Суш-Киселева, работавшая некоторое время в аппарате ЦК КПСС, Герой Советского Союза летчик Григорий Черкашин. У меня была задача встретиться с земляками, потому что через них я выбивал строительство районного музея. Они обратились к первому секретарю крайкома КПСС Олегу Шенину: как же так, есть такие выдающиеся рыбинцы, на родине которых не осталось ничего, что рассказывало бы о их революционном прошлом. «Это может служить элементом воспитания подрастающего поколения», – аргументация была примерно такая. «Парадом» командовала большевичка Мария Ивановна Шестова. Они потом прислали для экспозиции имевшиеся у них документы и экспонаты. Собственно, на большой проект денег не нашлось, построили то, что является теперь городской библиотекой. Сдавалась она как музей, и он несколько лет функционировал. Потом часть материалов перекочевала в нынешний музей истории города в ДК.

Так вот встреча состоялась – в гостинице «Россия», и на эту встречу явились корреспонденты ВВС. Вопросы задавали самые разные – и об экономике Красноярского края, и о культуре. Их задачей, как я понял, было рассказать о Сибири и ее вкладе в экономику страны, о том, как она развивается. Часть говорила на ломаном русском, часть были явно русскоязычные. Никаких провокаций не случилось, громких заявлений от нас не ждали, диссидентов не искали, «запретных» тем не поднимали, вопросы задавали корректные и уважительные по отношению к собеседнику. Я не знаю, как потом был подан этот материал в СМИ, но, как говорится, стороны остались удовлетворены.

ПАНОРАМА: XXVIII съезд партии – последний в ее истории. Там были непростые коллизии, которые дружно обсуждались потом как шокированными коммунистами, так и беспартийными гражданами страны. Съезд, в частности, запомнился всем выступлением генерала Лебедя и выходом из партии и уходом из зала Бориса Николаевича Ельцина. Давайте бросим «взгляд изнутри» — как это было?

АНИСИМОВ: За 57 лет своего пребывания в рядах компартии я твердо усвоил важную истину: руководитель любого ранга, а партийный тем более, должен быть честным и правдивым. Поэтому на поставленный вами – очень болезненный для меня – вопрос я отвечу без всякого лукавства. Об этом событии в своей жизни мне даже вспоминать не хочется. Там, на съезде, я услышал сермяжную правду генерала Лебедя, его командирский рык, обращенный к иуде Яковлеву (знаменитый комдив ВДВ генерал Лебедь задал Яковлеву три вопроса. Первый: «Александр Николаевич, в природе существует опубликованная книга «Мое видение марксизма», объём 600 страниц, автор – вы. На чем основывается ваше утверждение, что за ее опубликование могут вздернуть на первой попавшейся осине, и кто вешатели? Второй вопрос: вы назвали Алиева, Кунаева, Рашидова несчастными людьми, жертвами темы. Как вы смотрите на то, чтобы в этот ряд поместить и Леонида Ильича Брежнева? И третий вопрос: «Сколько у вас вообще лиц, Александр Николаевич?» — Прим. ред.). Яковлев тогда испуганно втянул голову в плечи, съежился, превратился в карлика и онемел. Там же я слушал немыслимое словоблудие и беспредельное вранье Горбачева — предателя не только интересов человека труда, но и самой социалистической идеи. Я видел пустоту в глазах многих членов ЦК КПСС, их трусость и неспособность открыто заявить свою позицию. Мне до глубины души больно и обидно, что такая мощная партия оказалась не готова в открытой борьбе отстоять свою партийную программу, позволила предателям, болтунам и демагогам очернить все достижения советской эпохи в нашей стране, навязать человеку труда ложные несбыточные цели и перспективы. И, тем не менее, я глубоко убежден, что принципиальный спор между капитализмом и социализмом не завершен. Точку здесь ставить нельзя. История вновь поставила наш народ перед тем же выбором, что и в 1917-м, и в 1941-м годах: либо великая держава, либо разрушение страны. Речь не идет о том, чтобы двигаться назад. Речь о том, чтобы двигаться вперед, к обновленному социализму, очищенному от ошибок и заблуждений прошлого, в полной мере отвечающему реалиям сегодняшнего дня.

Подробнее - https://vk.com/event41749546?w=wall-41749546_3699%2Fall